Надежда, Приднестровье, 28 лет: «Сейчас я объясняю другим девушкам, что с ВИЧ можно рожать здоровых детей»

В детстве я была, как я говорю, «типичной ботанкой», девочкой из приличной семьи — в аттестате у меня всего одна четверка. Но потом что-то пошло не так…

Я мечтала стать врачом. Но в 11 классе я решила, что у меня ВИЧ, и почему-то подумала, что с таким диагнозом врачом быть нельзя. Дело в том, что я тогда встречалась с ВИЧ-инфицированным молодым человеком, и так как никакого консультирования не было, я сама решила, что у меня ВИЧ. В итоге пошла учиться на бухгалтера, но мне не понравилось, и я бросила.

Мой статус не давал мне покоя. Я поговорила с сотрудниками НКО, которые просветили меня на эту тему, и сдала тест на ВИЧ — он оказался отрицательным. Я потом стала работать в этом НКО, вела в школах мероприятия по профилактике ВИЧ. Я считала очень важным рассказывать про это детям, чтобы они не бросали свою мечту из-за незнания, как я.

Но еще через пару лет отношений с тем же парнем мой очередной тест на ВИЧ показал положительный результат. Как оказалось, парень бросил принимать терапию. Знаете, как я тогда плакала. В итоге мы расстались.

Мама про мой ВИЧ-статус знает и меня поддерживает, напоминает, когда надо принимать лекарства или пора сдавать анализы. Родственники тоже в курсе, и даже друзья. Неадекватные в этом плане мне только врачи попадаются. 

Мой муж тоже с ВИЧ. Мы познакомились в интернете, он тоже из Молдовы, но работал в Москве, куда забрал меня. Мы планировали детей, я ведь знала, что с ВИЧ можно рожать здоровых детей. Первую беременность я наблюдалась в частной московской клинике. Но после рождения ребенок мамы с ВИЧ должен для профилактики принимать лекарство в сиропе, которое выдают только в СПИД-центре. А иностранцам с ВИЧ получить помощь в российских СПИД-центрах невозможно, и мы вернулись в Молдову. У меня в стране детей ВИЧ-инфицированных родителей с отрицательными анализами снимают с учета в полтора месяца. Сейчас моей старшей дочери три года, сыну — почти два, и они уже сняты с учета.

Я не понимаю, почему в России такие жестокие законы по отношению к людям с ВИЧ. Мы не тратим российские деньги, мы можем привозить лекарства из дома, в Молдове с этим проблем нет, анализы я тоже всегда сдавала за деньги. Мне ничего не надо от России, кроме возможности свободно жить. Я человек, и передо мной весь мир. Сейчас для меня открыта вся Европа, но я не могу попасть в Россию.

 Но мы не отчаиваемся, мой муж уже работает в Европе. Я воспитываю детей, работаю продавцом и учусь на социального педагога. Но самое важное, что я как волонтер-консультант работаю с женщинами, живущими с ВИЧ. Все три года своего декрета я была на связи с девушками, которые узнавали про свой статус во время беременности. Поверьте, у них очень много вопросов. Я рада, что могу донести до девчонок, что они могут рожать здоровых детей при соблюдении двух простых правил — им надо постоянно принимать терапию и не кормить ребенка грудью.

Записала Екатерина Иващенко
Иллюстрации Александра Носова