Екатерина Иващенко
Согласно официальной статистике, в России иностранцы с ВИЧ составляют менее 3% от всех выявленных случаев ВИЧ с 1987 года. Ежегодный прирост среди этой категории — не более трех тысяч человек против десятков тысяч россиян. Эксперты уверяют, что подавляющее большинство мигрантов имеют доступ к лечению в родных странах и не представляют эпидемической угрозы для страны приёма, а также могут оспорить решение о нежелательности пребывания благодаря родственникам-россиянам. РЭГ рассказывает, какие стратегии используют мигранты для сохранения своего здоровья, и почему решение о том, что иностранец с ВИЧ должен покинуть Россию, напрасно нагружает государственную систему.
Несмотря на то, что иностранные граждане не привозят ВИЧ в Россию, а заражаются уже находясь в стране, основным аргументом для вынесения решений о нежелательности пребывания иностранцев с ВИЧ в России являются эпидемические риски, связанные с опасностью передачи вируса гражданам страны.
Согласно официальной статистике, на 31 декабря 2022 года в России зарегистрировано 1 629 955 случаев ВИЧ среди россиян (включая 461 879 человек или 28,3% умерших) за весь период наблюдения с 1987 года. Что касается общего количества выявленных в стране иностранцев с ВИЧ, то к 2021-му году это — 42 642 человек, а количество новых случаев ВИЧ в год составляет в среднем не более 3 000 тысяч. Данных о том, сколько из них умерли или покинули страну, нет. То есть иностранцы составляют всего 2.66% от выявленных людей с ВИЧ за 37 лет. В 2021 году было обследовано 2 554 920 иностранных граждан, среди которых ВИЧ был обнаружен у 3 047 человек, в том числе мигрантов и лиц без гражданства.
Иностранцы получают лечение
Директор Фонда «Шаги» Кирилл Барский отмечает, что цифра в 2.66% подтверждает, что иностранцы с ВИЧ — это небольшое количество людей, которое имеет минимальное эпидемиологическое влияние на страну. Более того, вступивший 31 октября 2021 года закон, согласно которому для оформления легального статуса в России иностранные граждане обязаны проходить медицинское освидетельствование на опасные инфекции, ВИЧ и наркоманию, не сильно сказался на статистике, что еще раз подтверждает непринципиальный вклад иностранцев в развитие эпидемии в стране
«Категории иностранцев с ВИЧ, к которым не применяются предписания о выдворении, уже существенно расширены, и это не привело к эпидемиологическому кризису в стране, даже без права получения в стране лечения. Во-первых, у очень большого количества мигрантов есть родственники-граждане России, что дает им право оставаться в стране. Во-вторых, с 2022 года Россия прекратила выдворение иностранных студентов с ВИЧ, обучающихся в российских вузах, а также иностранных граждан, получивших право проживания по гуманитарным основаниям, например, граждан Украины», — напомнил Барский.
Иностранцы с ВИЧ, как показывает практика, не остаются без лечения. «Мы должны понимать, что человек по определению хочет жить, он не хочет умирать, соответственно, он делает все, чтобы выжить. Как только иностранец начинает принимать АРВ-терапию и достигает нулевой нагрузки, а это происходит за несколько месяцев, он становится выгоден всем: в России работает и платит налоги, а страна исхода получает не больного и требующего дорогостоящего лечения человека, а здорового гражданина, приверженного лечению», — отмечает директор Фонда.
Кирилл Барский говорит, что возможности получения лечения иностранцами ежегодно развиваются, в том числе благодаря современным технологиям. Закрытые из-за пандемии коронавируса границы привели к использованию на практике дистанционных методов консультирования пациентов, и, как следствие, появлению самого удобного метода ведения пациентов для мигрантов — удаленной постановки на учет в центры СПИД на родине. «COVID-19 показал, что необходимо развивать и использовать цифровые подходы к лечению людей. В этом случае мы говорим не только о мигрантах в России, а обо всех людях, которые по тем или иным причинам не могут вернуться на родину», — подчеркивает Барский.
Уже приняты документы для реализации подхода удаленной постановки на учет и дистанционных методов консультирования в Молдове, Таджикистане, Кыргызстане, Казахстане. На стадии утверждения приказы находятся в Узбекистане и Армении, а на стадии обсуждения и написания — у Кубы и Грузии.
Удаленная постановка на учет, по мнению Барского, — недостающий ранее элемент, необходимый для обеспечения лечением всех выявленных иностранных граждан с ВИЧ в России. Эта норма дополнит ранее используемые стратегии и позволит контролировать эпидемиологические риски.
Сейчас у человека есть три способа получить лечение. Первый, не самый распространенный, в том числе и из-за вынесения решений о нежелательности пребывания — это вернуться домой. Второй — покупать АРВ-терапию самостоятельно после консультации с врачами-инфекционистами. Он подходит гражданам таких стран, как Туркменистан, власти которого отрицают наличие ВИЧ в стране и не помогают своим соотечественникам. Третий вариант, самый современный и оперативный, — это удаленная постановка на учет и дистанционное лечение своих граждан.
«Удаленная постановка на учет создавалась не для России, а для стран исхода. Возвратиться домой мигрант не всегда может по ряду причин, в том числе и экономических. А так, несмотря на его нахождение за рубежом, страна исхода будет его эпидемиологически контролировать. Для этого нужно лишь сдать анализы, предоставить документы и выйти на связь онлайн. Через несколько дней человек будет поставлен на учет, а регулярные каналы поставок АРВ-терапии в различные точки мира Центры СПИД уже наладили», — рассказал директор Фонда.
Барский подчеркивает, что благодаря всем этим методам основная масса мигрантов получает лечение и, тем самым, обеспечивается нераспространение инфекции, в то время как норма о нежелательности пребывания в России, призванная обеспечить контроль над заболеваемостью, не работает с эпидемиологической точки зрения. Вдобавок она бессмысленно нагружает государственную систему.
Время и бюджетные деньги
Подробнее о нагрузке на судебную систему вследствие запрета иностранным гражданам с ВИЧ находиться в России рассказала юрист Ольга Махова. Ежемесячно к ней обращается не менее 10 иностранных граждан, у которых есть родственники-россияне, но они уже внесены в базы с решением о нежелательности пребывания и должны покинуть страну.
«Действительно, очень многие мигранты с ВИЧ имеют родственников-граждан России. Это люди, которые состоят в браке с россиянами, или родственники, которые получили гражданство благодаря различным государственным программам, соглашениям с бывшими республиками СССР», — отметила юрист.
За годы независимости Кыргызстана российское гражданство получили 650 тысяч граждан этой страны. «За рубежом работают 1,2 миллиона наших граждан, 650 тысяч из них получили двойное гражданство», — такие данные предоставил осенью 2022 года замминистра труда, социального обеспечения и миграции Кыргызстана Нурдоолот Базарбаев. Реальная цифра может доходить до миллиона, так как не все кыргызстанцы уведомляют свои госорганы о получении российского паспорта.
Последние годы граждане Таджикистана били рекорды по получению российского паспорта. В 2022 году его получили рекордные 173 тысячи 634 человека. C 2016 по 2022 годы количество таджикистанцев, получающих российское гражданство, выросло более чем в 6,5 раз и составило более 830 тысяч человек.
Махова рассказала, что если при сдаче анализов тест иностранца на ВИЧ показал положительный результат, информация об этом в течение суток направляется в Роспотребнадзор. В течение месяца ведомство выносит решение о нежелательности пребывания человека в России. Если иностранец не обладает информацией, что он должен в течение этого срока предоставить документы, подтверждающие родство с гражданами РФ, то ведомство принимает решение о нежелательности пребывания в России, и он должен покинуть страну. Проблема в том, что Роспотребнадзор имеет очень слабое межведомственное взаимодействие и не запрашивает информацию в МВД, в базах которого хранятся данные о мигрантах, в том числе о наличии родственников-россиян или о родственниках, постоянно проживающих в России и имеющих ВНЖ.
«В большинстве случаев при рассмотрении подобных дел суд выносит решение в пользу иностранного гражданина. Но это колоссальная нагрузка на судебную систему, потому что одно самое простое дело может длиться до полугода. Самое долгое мое дело тянулось полтора года. Суды невероятно загружены. Например, сегодня мое заседание было назначено на 11 утра, но в зал судебного заседания я попала только в 16.00. Суды просто не успевают вовремя рассматривать дела. А к ним прибавляются наши кейсы, которые при правильном взаимодействии ведомств, вообще не должны были доходить до суда», — рассказала Махова.
Однако подобные дела – это не только трата времени и нервов, но и денег. В среднем стоимость такого дела начинается от 50 тысяч рублей. А пока длится процесс, иностранец не имеет права работать, то есть он не платит налоги, зато должен найти деньги на аренду жилья, продукты, проезд, а при положительном решении суда, ждать 30 дней до вступления решения суда в законную силу, в случае, если Роспотребнадзор не обжалует судебный акт. Далее ведомство направляет решение суда, вступившее в законную силу об отмене вынесенного ранее решения, в МВД и Пограничную службу ФСБ, что также занимает немалое количество времени.
«Время и бюджетные деньги тратят суды, сотрудники Роспотребнадзора, чтобы собрать пакет документов и подготовиться к слушанию, а также юристы и сами мигранты. То есть большая группа людей занимается ненужными делами, и это все из-за наличия в законах России нормы о нежелательности пребывания иностранных граждан с ВИЧ-инфекцией, которую мы удачно оспариваем», — отмечает юрист.
«На судах я всегда поднимаю один важный вопрос. Я отмечаю, что Роспотребнадзор принимает решение о том, что человек должен покинуть страну, потому что он представляет «угрозу распространения заболевания». Тогда ответьте мне, говорю я, чем гражданин с ВИЧ, имеющий близкого родственника-россиянина, отличается от иностранца без такого родственника», — задается логичным вопросом Ольга Махова.
Эксперт подчеркивает, что «и с юридической, и с логической точки зрения иностранец, который принимает АРВ-терапию, не отличается от иностранца, который также лечится, но имеет родственников-граждан России. «И этот момент противоречит норме о нежелательности пребывания иностранного гражданина с ВИЧ-инфекцией. Для общества важно, чтобы человек принимал АРВ-терапию и не представлял угрозу заражения, а не “имел или не имел” родственников-россиян», — заключила Ольга Махова.
Капля в море
Заместитель директора Республиканского Центра по профилактике и борьбе со СПИД Таджикистана Алиджон Солиев отмечает, что выявляемость в две тысячи иностранцев для России, где ежегодно выявляется как минимум 50 тысяч граждан с ВИЧ (по официальным данным, в 2022 году было зарегистрировано 63 150 новых случая) — это «капля в море, которая не влияет на эпидемиологическую ситуацию в стране».
Тем более, когда подтверждено, что мигранты заражаются, уже будучи в миграции, где у них нет профилактики, а доступ к медицинским услугам сильно ограничен. «То есть россиянин не рискует заразиться ВИЧ от иностранного гражданина, наоборот, наши граждане попадают в среду, где распространенность ВИЧ намного выше, чем в странах исхода», – отмечает Солиев.
Замдиректора напомнил, что вопросы лечения мигрантов с ВИЧ успешно решают страны исхода, которые внедрили удаленную постановку на учет. Уже больше года она используется Таджикистаном. «Этим методом мы уже поставили на учет 27 человек, а обеспечиваем онлайн-консультированием и АРВ-терапией еще больше мигрантов. Теперь информация об удаленной постановке распространяется среди наших граждан по сарафанному радио и люди в том числе обращаются к нам напрямую, минуя наших НПО-партнеров», — рассказал он.
Даже если гражданин Таджикистана получил российское гражданство, он может обратиться в родной Центр СПИД, подчеркивает Солиев. «Мы в любом случае будем помогать нашим гражданам, а где им удобнее получать лечение, в России или на родине, они выбирают сами», — отметил он.
Алиджон Солиев оптимистично настроен относительно будущего иностранцев с ВИЧ в России и не исключает пересмотра нормы о нежелательности пребывания. Осенью прошлого года на тематическом мероприятии в Москве он обсудил помощь иностранцам на встрече с заведующим Специализированным научно-исследовательским отделом по профилактике и борьбе со СПИДом ФБУН ЦНИИ Эпидемиологии Роспотребнадзора (ранее Федеральный центр СПИД) Вадимом Покровским. Он рассказал, что Таджикистан работает со своими гражданами перед отъездом в миграцию и по возвращении. «Что касается утверждения о том, что в России бесплатного лечения не хватает даже гражданам страны, то мы, как страна исхода, готовы обеспечивать мигрантов АРВ-терапией. Я рассказал про удаленную постановку на учет, которая уже показывает хорошие результаты», — отметил Солиев.«Когда еще больше стран примут необходимые протоколы по лечению своих граждан в миграции, увеличат количество поставленных на учет и будут накоплены данные, доказывающие эффективность этого метода, тогда можно будет поднять вопрос изменения нормы о нежелательности пребывания в России. Все понимают, что принимающей терапию человек не опасен для общества, тем более, когда Всемирная организация здравоохранения уже подтвердила принцип Н=Н. Я уверен, что уже в ближайшем будущем мы сможем говорить если не о полной отмене статьи, но о ее смягчении. Например, что при подаче документов на работу в России мигрант в том числе будет представлять справку о достижении вирусной супрессии. Это будет огромным достижением и для России, которой необходимы трудоспособные люди, и для стран исхода, которые получат здоровых граждан, и тем более для мигрантов, которые смогут работать в легальном поле», — заключил Алиджон Солиев.